догадывался, что объект все еще в Турции. Как широко раскинуты его сети? Есть ли у него доступ к документам таможенной и иммиграционной службы? В любом случае рано или поздно Зебек узнает, что Дэнни вернулся в Штаты. Что делать? Ведь невозможно вечно находиться в бегах. Этого не выдержит никто. Выход один: необходимо изобличить Зебека как мошенника и убийцу. Но как?
Далеко внизу плескался Атлантический океан. Стюардесса разносила напитки, среди которых оказался джин «Танкери». Дэнни выпил и вскоре погрузился в состояние, больше похожее на кому, чем на сон. Стюардесса разбудила его, когда самолет начал снижаться. Внизу сквозь туман просвечивали огни Вашингтона.

* * *

Родители жили в зеленом пригороде в пятнадцати минутах езды от аэропорта. Дэнни вырос в этом доме на берегу Потомака с участком в четверть акра. Здесь все было знакомо, однако, когда он опустился на колени рядом с цветочной кадкой и начал нащупывать ключ от входной двери, вдруг упал мощный луч света. Дэнни замер, ожидая, когда завоет сигнализация, но, к счастью, папа еще не успел ее установить. После ухода на пенсию отец активно занялся хозяйством. Раньше на это времени не хватало. Он принялся все чинить и налаживать и всегда был при деле.
Дэнни вставил ключ в замочную скважину, вошел в кухню, включил кондиционер, вытащил из холодильника банку пива. Неспешно двигаясь по дому, добрался до ванной комнаты на втором этаже и сбросил одежду. Осторожно снял повязку. Рана почти зарубцевалась — значит, можно принять душ. Он встал под воду и закрыл глаза. Так и хотелось воскликнуть: «Жизнь прекрасна!» — если бы не…
Обвязав вокруг талии полотенце, он поднялся к себе в комнату на третьем этаже. Как самому младшему в семье ему положена самая маленькая комната. В мансарде с наклонными стенами и несколькими слуховыми окнами.
В комоде лежала старая одежда Дэнни. Мама держала ее там выстиранной и выглаженной на такой случай, как сейчас. Он надел свежее белье, носки, джинсы и красную трикотажную рубашку, блаженствуя от ощущения, когда надеваешь свою собственную чистую одежду. Окинул взглядом комнату. В груди защемило. Мебель, плед на постели. На одной стене плакат группы «Пиш», на другой — «ранний Крей». В углу на небольшой книжной полке футбольные награды и жетон за второе место в беге на восемьсот метров на соревнованиях в Вудбридже.
На столе стопка писем. Вся несрочная корреспонденция приходила сюда, на адрес родителей. Обычно он приезжал каждые две недели и просматривал. Обращение к бывшим питомцам колледжа, каталоги художественных принадлежностей, предложения кредитных карточек. А вот и кое-что существенное. Дэнни взвесил на ладони конверт. Там оказалась платиновая карта «Виза». Он уже забыл, что подал заявку на возобновление счета, а вот прислали карту. Очень кстати. Срок годности до конца 2004 года, лимит десять тысяч долларов. Настоящий дар богов.
На пакетике указано, что ее необходимо активировать с домашнего телефона, то есть отсюда. Дэнни прошел по коридору в комнату Кевина и набрал номер, одновременно просматривая остальную почту. Пачка открыток из галерей (они, видимо, никогда не обновляют список почтовой рассылки), включая галерею «Неон». На открытке Лавиния решила поместить репродукцию одной из его лучших картин, а на обороте значилось:

Пятница
5 октября в 7 часов
Выставка работ Дэниела Крея

Выставка. Замечательно, но… прежде надо постараться до нее дожить.
Наконец к телефону подошли. Дэнни активировал карту, вежливо отклонил предложение «застраховать кредиты», положил трубку. Вытащил карту из пакета. Подержал в руке и вдруг вспомнил о других деньгах, которые…
Он вернулся к себе в комнату. Открыл стенной шкаф, старый и очень тесный. Папа его расширил — это был один из его первых хозяйственных проектов, — в результате чего сзади образовалась просторная ниша, куда Дэнни прятал свои сокровища. Сначала простые игрушки, потом электронные, хоккейные щитки, электрогитара, ласты. Внизу Дэнни оборудовал тайник глубиной примерно в два с половиной сантиметра, где держал журналы «Плейбой» и «Пентхаус», пачки «Мальборо», папиросную бумагу для закруток и пластиковую коробку от сандвичей с марихуаной.
В этом же тайнике и по сей день хранились сбережения братьев. «НЗ», как называл заначку Кевин. В конце каждого дня они собирали лишние деньги, что у кого