почтой дуновение более ухоженных домов и садов.
Фасад здания миссии был залит искусственным светом. Этот свет в сочетании с лунным превратил цвет морской волны в льдисто-белый. Возле входа собралось с полдюжины оборванцев, которые слушали или притворялись, что слушают, двух мужчин в деловых костюмах.
Когда мы подошли ближе, я увидел, что обоим говорившим было за тридцать. Один был высокий, худой, светлые волосы его были коротко подстрижены и казались навощенными, а странно темные усы, загибавшиеся книзу под прямым углом по обеим сторонам рта, напоминали пушистые воротца для игры в крокет. На нем были очки в серебряной оправе, серый легкий костюм и темно-коричневые ботинки на молнии. Рукава пиджака были ему чуточку коротки. Из них торчали огромные запястья. В одной руке он держал блокнот, как две капли воды похожий на те, которыми пользовался Майло, и мягкую пачку сигарет «Уинстон».
Второй мужчина был низенький, коренастый, темноволосый, чисто выбритый. У него была прическа а-ля Риччи Валенс, узкие глаза и тонкие губы им под стать. Одет он был в синий блейзер и серые брюки. Говорил в основном он.
Оба стояли к нам в профиль и не видели нашего приближения.
Майло подошел к высокому и сказал:
— Брэд.
Тот повернулся и уставился на него. Некоторые из оборванцев последовали его примеру. Темноволосый замолчал, взглянул на своего напарника, потом на Майло. Бездомные, словно их отцепили с поводков, стали расползаться в разные стороны. Темноволосый сказал: «Вы куда, дачники?» — и те остановились, некоторые что-то бормотали. Темноволосый посмотрел на напарника, приподняв одну бровь.
Тот, кого Майло назвал Брэдом, втянул щеки и кивнул.
Второй распорядился: «Давайте сюда, любители свежего воздуха» — и согнал оборванцев в одну сторону.
Высокий наблюдал за ними, пока они не оказались за пределами слышимости, потом снова повернулся к Майло.
— Стерджис. Очень кстати.
— Что именно?
— Я слышал, ты сегодня здесь уже побывал. Значит, ты из тех, с кем я хочу побеседовать.
— Неужели?
Детектив взял сигареты в другую руку.
— Два посещения в один день — такая увлеченность работой. Что, платят почасовку?
Майло спросил:
— В чем дело?
— Откуда такой интерес к Макклоски?
— Я ведь уже объяснил, когда заходил отметиться пару дней назад.
— Прокрути-ка еще разок, для меня.
— Женщину, которую он сжег кислотой, все еще не нашли. Она правда исчезла. Ее семья все еще хотела бы знать, нет ли тут какой зацепки.
— Что значит "правда исчезла"?
Майло рассказал ему о находке у Моррисовской плотины.
Лицо светловолосого осталось бесстрастным, но рука крепче сжала пачку сигарет. Поняв это, он нахмурился и осмотрел пачку, расправляя целлофан, кончиками пальцев выправляя углы.
— Сожалею, — сказал он. — Семья, должно быть, в шоке.
— Да уж, праздновать им нечего.
Светловолосый криво усмехнулся.
— Ты уже дважды тряс его. Зачем он тебе нужен опять?
— Те два раза он был не очень разговорчив.
— И ты подумал, что в третий раз тебе удастся его разговорить.
— Что-то вроде того.
— Что-то вроде того. — Светловолосый посмотрел в сторону темноволосого, который все еще что-то втолковывал бродягам.
— Что все-таки происходит, Брэд?
— Что происходит? — повторил светловолосый, коснувшись оправы своих очков. — Происходит то, что жизнь, возможно, как раз усложнилась.
Он помолчал, изучающе глядя на Майло. Когда Майло ничего не сказал, светловолосый выудил из пачки сигарету, зажал ее в губах и дальше говорил, не выпуская ее изо рта.
— Похоже, придется работать вместе.
Он опять замолчал, ожидая реакции.
С расстояния около километра сюда доносился шум движения по шоссе. Где-то ближе к нам раздался звон бьющегося стекла. Темноволосый продолжал свои наставления бродягам. Слов я не разбирал, но тон у него был покровительственный. Бродяги, похоже, уже почти засылали.
Светловолосый детектив сказал:
— Видимо, мистер Макклоски стал жертвой несчастного случая. — Он пристально посмотрел на Майло.
Майло спросил:
— Когда?
Детектив стал шарить у себя в кармане брюк, как будто там должен был находиться ответ. Вынул зажигалку одноразового использования и прикурил. Двухсекундная вспышка пламени бросила загадочный отсвет на его лицо. Кожа у него была шершавая и бугристая, по линии подбородка покрытая неровностями от бритья.
— Пару часов назад, — ответил он, — или