янтарного цвета, стоял в окружении нескольких старомодных бокалов на крышке переносного бара из красного дерева Он протянул мне бокал. Я отрицательно покачал головой. Он налил себе с палец, поколебался, удвоил порцию, потом закрыл графин пробкой и отхлебнул.
— Не знаю, — сказал он. — Никогда не интересовался наркотиками. Дальше этого, — он поднял бокал, — да еще пива я не захожу. С ним я не был близко знаком — встречал время от времени в студиях. Это был настоящий прилипала. Цеплялся к Джине, словно пиявка. Ничтожество. Голливуд кишит такими типами. Своего таланта у него не было, так он искал девушек, которые позировали бы для фотографий.
Он прошел дальше в комнату, ступая уже по ковру, который заглушил звук его шагов и восстановил в доме тишину.
Я последовал за ним.
— Мелисса уже вернулась?
Он кивнул.
— Она наверху, у себя в комнате. Прошла прямо наверх. Вид у нее был совершенно разбитый.
— Ноэль все еще у нее?
— Нет, Ноэль вернулся в «Кружку» — это мой ресторан. Он работает у меня — паркует машины, убирает со столов, подает. Славный парнишка — действительно сам пробивает себе дорогу, и у него неплохое будущее. Мелисса ему не пара, но, по-видимому, ему придется в этом убеждаться самому.
— В каком смысле не пара?
— Слишком умна, слишком красива, слишком капризна. Он безумно в нее влюблен, и она просто ходит по нему ногами. Но не из жестокости или снобизма, а потому, что такой у нее стиль. Она просто идет прямо вперед, не думая.
Как бы стараясь смягчить эту критику, он сказал:
— Уж в чем ее не обвинишь, так это в снобизме. Несмотря на все это. — Он обвел комнату жестом свободной руки. — Бог мой, вы можете себе представить, что значит вырасти в таком месте? Я вырос в Линвуде, когда его население было преимущественно белым. Мой отец работал на своем грузовике, перевозил грузы. Нрав у него был паршивый. Я хочу сказать, что часто он не мог найти заказчиков. Еды нам всегда хватало, но и только. Мне не нравилось, что надо сводить концы с концами, но теперь я понимаю, что это сделало меня лучше, — я не говорю, что Мелисса плохой человек. В основе своей она очень хорошая девочка. Только она привыкла, что все делается так, как хочет она, просто идет напролом, когда ей что-то нужно, не считаясь с тем, чего хотят другие. Джинина... ситуация заставила ее быстро повзрослеть. В самом деле, можно лишь удивляться тому, насколько удачным оказалось ее развитие.
Он тяжело опустился на мягкое канапе.
— Наверное, не мне вас просвещать относительно детей. Я болтаю и болтаю, потому что, честно говоря, буквально выбит из колеи всем этим. Где, черт побери, она может быть? Как насчет этого детектива — вы дозвонились ему?
— Нет еще. Дайте-ка попробую еще раз.
Он вскочил и принес мне сотовый телефон.
Я набрал домашний телефон Майло, начал слушать автоответчик, потом запись прервалась.
— Алло?
— Рик? Это Алекс. Майло дома?
— Привет, Алекс. Он дома, мы только что вошли — * посмотрели какой-то паршивый фильм. Подожди минутку.
Через две секунды послышалось:
— Да?
— Ты готов приступить пораньше?
— К чему?
— К частному расследованию.
— Нельзя с этим подождать до утра?
— Тут кое-что произошло. Я взглянул на Рэмпа. Он пристально смотрел на меня, лицо его казалось измученным. Тщательно подбирая слова, я пересказал Майло все случившееся, в том числе и то, что Макклоски допрашивали в полиции и отпустили и что Мелвин Финдли умер в тюрьме. Затем ожидал, что он как-то прокомментирует эти сведения.
Вместо этого Майло спросил:
— Она взяла с собой что-нибудь из одежды?
— Мелисса сказала, что нет.
— Как Мелисса может быть в этом уверена?
— Она говорит, что знает содержимое платяного шкафа матери и может судить, все ли там на месте.
Рэмп бросил на меня настороженный взгляд.
— Даже малюсенького пеньюарчика?
— Я не думаю, что произошло нечто в этом роде, Майло.
— Почему нет?
Я быстро взглянул на Рэмпа. Он все так же пристально смотрел на меня, позабыв о своем напитке.
— Не подходит к случаю.
— А, понял. Муженек тут поблизости?
— Правильно.
— Ладно, перейдем на другой канал. Что сделали местные копы, помимо патрулирования?
— Насколько я могу судить, больше ничего. Ни на кого не производит большого впечатления уровень их компетентности.
— Гениями их тут не считают, но что им остается делать? Ходить из дома в дом и портить