на полу, защищался, словно бешеный кот, стараясь укусить противников за щиколотки или поцарапать их. Я бы предпочел самому быть избитым, только чтобы не присутствовать при этой сцене насилия.
Я вышел из комнаты, не дожидаясь конца экзекуции, и пошел по коридору. Крики Маркуса слышались даже тогда, когда я оказался на противоположной стороне здания. Он повторял: «Я хочу обратно в Конго, хочу обратно в Конго!» Я вдруг увидел в коридоре водопроводный кран. В тот день мне открылась следующая истина: человек может чувствовать глубочайшую благодарность к такому обыденному предмету, как кран. Я плеснул себе в лицо водой и стал судорожно тереть щеки, словно муха, которая трет лапками голову. Потом, когда ко мне вернулось спокойствие, в моей голове возникла мысль: весьма вероятно, друг Маркуса, о котором говорил мне Нортон, в эту самую минуту стоит в очереди посетителей, чтобы навестить его. Я знал, что бывших жителей африканских колоний отличала необыкновенная солидарность, которую не могли понять остальные цивилизованные люди. Поскольку день был выходной, вероятно, этот человек пришел в тюрьму. И, кем бы он ни оказался, ему наверняка будет небезынтересно узнать о том, что случилось с Маркусом. Итак, я отправился в то крыло, где ждали свидания простые посетители, и стал ходить вдоль длинной череды мужчин и женщин, стоявших в очереди. Две пары тюремных служащих принимали их, заполняли соответствующие бланки и обыскивали, прежде чем проводить внутрь. Четверых служащих было явно недостаточно, чтобы пропустить всю эту огромную массу людей, и вереница двигалась чрезвычайно медленно.
Среди стоявших была женщина необычайно высокого роста, не менее двух метров. Она отличалась сильной худобой и носила глубокий траур. Вся ее одежда была черной, совершенно черной: черная длинная юбка до щиколоток, черные ботики и черная шляпа, к которой была пришита тоже черная вуаль, которая закрывала ей лицо. Сначала я не заинтересовался этой посетительницей, потому что искал мужчину, похожего на ветерана африканских колоний, на чьем лице отпечатались бы все радости и горести тропиков. Но в конце концов стал приглядываться к высокой и худой, как росток спаржи, женщине.
Наверное, она была человеком особенным и прятала свою бесконечную женственность за многочисленными слоями черной ткани. Необычная посетительница выглядела невероятно печальной и полностью поглощенной движением очереди; казалось, весь мир для нее сузился до спины, которая была перед ее глазами. Она напоминала мне тех призраков греческого ада, для которых не существует ни времени, ни пространства. Ее вид порождал в моей голове серые безысходные мысли. Чтобы увидеть дорогого человека, ей приходилось погружаться в мрачный мир тюрьмы. И, кроме этого, выдерживать дополнительную пытку длинной медленной очередью. Шагая к выходу, я еще раз обернулся и с грустью посмотрел на нее, говоря себе: передо мной женщина, которая находится на противоположном от Амгам полюсе. Когда эта мысль мелькнула в моей голове, я замер, словно передо мной в воздухе возникла стена.
В ничтожные доли секунды история, которую я создавал на протяжении последних четырех лет, окрасилась в иные цвета. Всем известна легенда о святом Павле, упавшем с лошади. Так вот, я ощутил себя этой лошадью.
Разве много женщин двухметрового роста найдется в Лондоне, в Англии, в мире? К кому пришла эта женщина? Мой взгляд устремился на ее руки. Она носила необычные перчатки, похожие на шелковые варежки, поэтому я не мог сосчитать ее пальцы.
А что, если Маркус изменил детали своей истории, чтобы защитить Амгам? Внезапно мне стало ясно: такие любовники, как Маркус и Амгам, никогда не смогли бы расстаться. Никогда. Я сказал себе: «Если бы ты сам стоял там, у Девичьего моря, с фитилем для динамитных шашек в руках, неужели бы ты позволил ей уйти?»
Этот вопрос не требовал ответа. Но дело было не в том, как поступил Маркус. Сама Амгам никогда бы не пожертвовала любовью из-за такой ерунды, как спасение мира. И когда ей пришлось выбирать между миром тектонов и миром людей, она предпочла любовь, куда бы та ее ни привела.
Я потрогал свой лоб, чтобы проверить, нет ли у меня жара. Как можно было так легко попасться на удочку? Маркус захотел немного изменить истину, когда рассказывал мне о Пепе, только из желания спасти доброе имя африканского друга. Каких
[Назад][1][2][3][4][5][6][7][8][9][10][11][12][13][14][15][16][17][18][19][20][21][22][23][24][25][26][27][28][29][30][31][32][33][34][35][36][37][38][39][40][41][42][43][44][45][46][47][48][49][50][51][52][53][54][55][56][57][58][59][60][61][62][63][64][65][66][67][68][69][70][71][72][73][74][75][76][77][78][79][80][81][82][83][84][85][86][87][88][89][90][91][92][93][94][95][96][97][98][99][100][101][102][103][104][105][106][107][108][109][110][111][112][113][114][115][116][117][118][119][120][121][122][123][124][125][126][127][128][129][130][131][132][133][134][135][136][137][138][139][140][141][142][143][144][145][146][147][148][149][150][151][152][153][154][155][156][157][158][159][160][161][162][163][164][165][166][167][168][169][170][171][172][173][174][175][176][177][Вперед]